Почему у наших предков исчезла шерсть и появилась борода?
Спикер: Александр Соколов ー редактор АНРОПОГЕНЕЗ.РУ, автор книг "Мифы об эволюции человека", "Ученые скрывают" и "Странная обезьяна".
Доклад прозвучал 23 июня 2024 г. в рамках научно-просветительского лектория «День Недостающего Звена» (организатор АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ и фестиваль «Наука на Стрелке»).
Стенограмма: Ирина Мельникова, Елена Королёва
Александр Соколов: Друзья, мы продолжаем наш День Недостающего Звена.
Джингла не будет, видимо.
И, вот, предыдущий докладчик сказал о том, что мы териевые, мы звери. Мы с вами звери. Но, может быть, важнее, что человек относится к приматам, что мы обезьяны.
Но обезьяны необычные. И, когда перечисляют отличие человека от других обезьян, конечно, очень часто вспоминают то, что мы в отличие от других приматов обладаем визуально голой кожей. То есть, у нас покровы гладкие, и даже Десмонд Моррис в свое время свою книгу знаменитую назвал «Голая обезьяна».
Но возникает вопрос, а действительно ли это так? Потому что, на самом деле, человек покрыт волосами достаточно густо. Исследования показывают, что у нас с вами на каждом квадратном сантиметре кожи до 800 волосяных фолликулов. Так что слово «голый» тут не очень применимо. Другое дело, что это за волосы? Дело в том, что волосы бывают разные, и большая часть волос на нашем теле это, так называемые, пушковые волосы. Они тоненькие, маленькие, непигментированные и практически незаметные. А длинные, терминальные волосы растут у нас только на голове, ну и еще на некоторых частях тела.
Здесь еще, наверное, стоило бы упомянуть первичный волосяной покров человека, так называемый лануго. Это такие, тоже напоминающие пух волосы, которые вырастают на коже человеческого плода еще до рождения и выпадают где-то на 8-9 месяце. Но иногда ребеночек рождается покрытый таким вот пухом. Потом он исчезает. И можно встретить утверждение, что это наследие от наших волосатых предков, такой рудимент. Но это неверно, на самом деле лануго есть и у других млекопитающих, в частности – у шимпанзе, у которых он тоже выпадает, и потом уже вырастает взрослый волосяной покров.
А когда мы говорим про то, что человек лишен шерсти, возникает вопрос, а как это можно измерить? Это пытались измерять. Был такой антрополог Адольф Шульц, который первый это еще в 1931 году сделал, он взял в качестве подопытных несколько представителей Homo sapiens, кроме того он взял образцы шкуры разных приматов, ну и для сравнения кошку и какого-то грызуна, и считал у них количество видимых волос на квадратном сантиметре кожи на разных частях тела, то, что называется плотность волос. Так вот, он выяснил, что, например, у человека волосы на голове более густые, чем у шимпанзе или у орангутана. Но самое, может быть, важное, что он выяснил, что все приматы достаточно редкошерстные, то есть, по сравнению с кошкой любая мартышка проигрывает во много раз по плотности волос, человекообразные обезьяны имеют более редкую шерсть, чем другие приматы, а человек венчает этот тренд. Согласно Шульцу, не было такого, что какая-то обезьяна вдруг лишилась шерсти, а вот эта тенденция на поредение нашего волосяного покрова, она, видимо, сопровождала всю эволюцию приматов.
Но потом были другие аналогичные исследования, последнее из которых проводилось уже в 2018 году, и там уже гистологически считали число не видимых волос, а всех волосяных фолликулов. И для сравнения исследовали несколько людей, завещавших свою шкуру науке, несколько шимпанзе, несколько макак. Выяснилось, что плотность волос у человека и шимпанзе неразличима. То есть, у нас волос на коже столько же, сколько у шимпанзе. У макаки в 10 раз более густая шерсть получается. Но, еще раз, по количеству волос мы неотличимы от шимпанзе, а все дело в том, что это за волосы.
И когда мы говорим про отличие человека от других приматов, речь идет скорее о том, как этот волосяной покров у нас развивается в течение всей нашей жизни. Сначала волосы вырастают на голове, потом в момент полового созревания сначала у девочек, а потом у мальчиков появляются волосы на других частях тела. Тут важно сказать еще, что значит появляются? Это значит, что пушковые волосы выпадают, а в следующем цикле роста на их месте вырастают видимые волосы. У мальчиков потом начинает расти борода. К 30 годам у мужчин может происходить обратный процесс под действием, кстати, тех же самых половых гормонов на некоторые части кожи головы. Наоборот, длинные волосы выпадают, на их месте начинает расти незаметные пушковые, то, что называется алопеция. И на этом все не заканчивается. К старости волосы могут вырасти на носу, например.
Тем не менее, поскольку все-таки вот этот видимый волосяной покров у нас исчез, возникает вопрос, как это произошло, почему? Ведь эта часть организма явно очень нужна большинству млекопитающих. Обезьяны, например, с помощью шерсти согреваются. Шерсть защищает их от вредного действия солнечных лучей, от механических каких-то повреждений. С помощью шерсти можно общаться. То есть, расцветка шерсти сообщает нам что-то о другом организме. Допустим, у горилл седая спина означает, что это зрелый, матерый самец. У людей седые волосы означают несколько другое, но это всегда некая сигнализация, это некая информация.
Кроме того, это способ устрашить хищника, конкурента. Здесь мы видим шимпанзе, который рассердился, и вот эти вздыбленные на плечах волосы делают животное сразу в полтора раза больше. Но человек может только на голове две волосины вздыбливать, и вряд ли кого-то этим напугает. Кроме того, груминг, хорошо нам известный. Обезьяны проводят по некоторым данным до 25% времени, перебирая шерсть друг у дружки, не только вылавливая каких-то там насекомых, но и устанавливая дружеские контакты. И, наконец, когда мы видим самку-шимпанзе, которая кормится, руки у нее свободны, потому что детеныш висит, вцепившись в ее шерсть. Вот человек так не может. Люди уже потом придумали какие-то искусственные заменители. Но мы видим, что раз наши предки лишились вот этого всего, всех этих плюсов, значит, они что-то должны были получить взамен, что перевесило.
И споры на эту тему начались, как только вообще стала популярна идея о происхождении человека от каких-то обезьяноподобных предков. И Альфред Уоллес, соратник Дарвина, соавтор теории естественного отбора и в то же время оппонент Дарвина, утверждал, что именно вот поэтому человек не мог возникнуть в результате естественного отбора. Кто угодно, но не человек. Ну, потому что какой бы дикарь, писал он, добровольно лишился бы от такой естественной накидки, которая его согревает, защищает от дождя. Да ни за что. Значит, это творец его лишил. Для чего? Чтобы он почувствовал свою наготу и устыдился. Для того, чтобы ему стало холодно, он был вынужден придумать одежду, жилище и создать цивилизацию. Дарвин ему отвечал, что человек не одинок. Уже во времена Дарвина были известны находки мумий и мамонтов, и было известно, что есть слоны, которые приближаются к нам в плане вот такой редкой шерсти, и есть более шерстистые их вымершие родственники. Так что, видимо, в эволюции это не уникальная история.
А затем выдвигались различные более или менее оригинальные гипотезы. Ряд их был сформулирован еще в конце XIX века, и многие дожили до наших дней. Вот мы про них сейчас с вами поговорим.
И самое первое, то, что уже, наверное, прозвучало, что приходит в голову, почему наши предки лишились шерсти? Да потому что их эволюция происходила в суровых условиях ледниковой Евразии. И там, вообще-то, шерсть приматам не особо-то и помогала бы. Мы знаем, что и современные обезьяны при всех их украшениях, при всей их шерстяной естественной одежде, за пределами тропического пояса не живут. Наши предки были вынуждены придумать что-то, чтобы утепляться. Одежду. Они стали заворачиваться в шкуры, они стали греться у костра, строить себе какие-то жилища. И вот в этих условиях им уже шерсть была не нужна, более того, она мешала. В ней какая-то грязь скапливалась, и наши предки от нее избавились. Это все очень логично, если только не учесть, что, насколько мы сейчас знаем, большая часть эволюции предков человека происходила в тропических экваториальных широтах, где проблема замерзнуть, это – не проблема. Там, скорее, важно не перегреться.
К концу XX века некоторые авторы предложили вариации этой гипотезы, сводившиеся к тому, что даже в жаркой саванне ночами может быть прохладно, и поэтому люди стали греться, и тогда они лишились своего естественного волосяного покрова. Здесь вопрос, проклятый вопрос, который нас будет сейчас преследовать. Кстати, сегодня он уже звучал. В ископаемом виде-то не сохраняется ни шерсть, ни, конечно же, одежда, которая делалась из недолговечных материалов. По каким-то только косвенным признакам мы можем судить о том, когда у людей появилась одежда, когда люди стали использовать огонь, когда стали строить жилища. Казалось бы, да, жилище все-таки это что-то более надежное, но нет.
Но если мы посмотрим на табличку, которая есть в моей книжке, где я попытался свести различные свидетельства, когда появились вот эти способы, придуманные человеком, чтобы искусственно регулировать свой теплообмен, то выяснилось, что если мы возьмем только надежные свидетельства, то все это произошло и появилось довольно поздно. Судя по всему меньше миллиона лет назад люди регулярно стали согреваться вот так, и это значит, что это происходило в момент, когда уже наши предки и их родственники уже расселились по планете.Получается, например, если исходить из этой концепции, что неандертальцы-то, или предки неандертальцев, потеряли шерсть раньше, чем наши предки в Африке, потому что неандертальцы-то стали мерзнуть раньше, это интересная мысль.
Но мы рассмотрим другую, интересную и популярную у некоторых ученых, в том числе уважаемых, гипотезу, которая связывает исчезновение шерсти с борьбой с паразитами. Один из авторов этой гипотезы, мы видим его портрет, Томас Белт, путешественник, натуралист, написавший интересные популярные книги. Он, путешествуя по Южной Америке, в частности, обратил внимание на бесшерстные, голые породы собак, которые были у местных индейцев, которые сейчас называются Xoloitzcuintle. Я даже выучил это страшное слово! Он по себе знал, как трудно приходится путешественнику в тропическом лесу, когда на него нападают местные клещи. А если бы мы еще были покрыты шерстью, как бы мы вообще вылавливали этих гадов у себя? И он предположил, что вот эти собачки, они как раз избавились от шерсти, тем самым сбросив с себя значительную часть вот этого паразитарного груза.
Почему бы не предположить, что то же самое было с человеком? То есть когда-то наши предки стали переживать паразитарный кризис. Почему это произошло? Потому что обезьянки-то, они мигрируют, постоянно бегают, и каждую ночь строят себе новое гнездышко. Человек стал жить более оседло, появились постоянные жилища, там такой рай прямо для всяких кожных паразитов, и особенно от этого страдали женщины и дети, мужчины ходили на охоту, женщины и дети сидели дома, страдали, и вот избавившись от шерсти, как-то вот снизили, наверное, этот паразитарный груз.
Эта гипотеза, вполне такая симпатичная, стройная, дожила до наших дней. Один из ее теоретиков, такой финский антрополог Маркус Ронтало. К этой гипотезе подключились разные варианты полового отбора, потому что известно, например, что у птиц самки выбирают самцов, у которых меньше перьевых вшей. У них тоже есть такие пассажиры, так вот самки выбирают самца более красивого, более классно танцующего, более красиво поющего, и у него почему-то меньше вшей при этом. Ну, чтобы он не передал этих вшей деткам, и вообще больше времени тратил на деток, а не на ловлю вшей. Может быть, то же самое было и у людей. Рассуждал Маркус Ронтало, и он даже предложил возможный способ проверки. То есть, вероятно, сейчас, на тех территориях, где в недалеком прошлом у людей было больше паразитов, сейчас популяции человеческие должны быть менее волосатые. Или, может быть, женщины должны предпочитать менее волосатых мужчин. И Ронтало пытался даже проводить такие тестирования, но которые встроенные картины не нарисовали, они показали, что женщинам в принципе волосатые мужчины не очень нравятся, неважно где. Но, короче говоря, эта гипотеза еще ждет, наверное, своей какой-то проверки. Не могу подробно сейчас об этом говорить.
Но вши, они просто еще интересный объект, потому что, например, генетика вшей нам что-то может тоже рассказать о нашем прошлом. В частности, у человека есть два подвида вшей. На самом деле, три. Я сейчас не говорю про лобковых вшей, у нас есть вошь головная и вошь платяная. И вот генетики, сравнив их геномы, показали, что общий предок этих подвидов жил где-то там 150-170 тысяч лет назад. Ну и значит, раз была уже вошь одежная, значит уже была одежда. То есть 150 тысяч лет назад у людей уже была одежда. Ну, как говорится, вошь капитан, но интересный именно способ выяснить эту информацию из генетики наших вот этих сожителей.
Но поговорим еще про одну оригинальную гипотезу. На самом деле, как только в Европе появились человекообразные обезьяны, ученые обратили внимание, что детеныш-то обезьян гораздо более человекообразный, чем взрослые. То есть у детеныша маленькие челюсти, большой округлый череп. Детеныш часто принимает вертикальное положение. Он такой любопытный, любознательный, игривый, ну прямо человечек. Потом он превращается в жуткую обезьянищу, у которой огромные челюсти. Но дальше почему бы не предположить, что эволюция человека вообще происходила путем задержки развития.
И Льюис Больк, анатом, предложил идею фетализации или неотеничности человека. То есть человек это, по сути, недоразвитый, даже не детеныш, недоразвитый плод обезьяны, который научился размножаться. И Больк составил список признаков человека, которые говорят о его вот таком вообще зародышевом статусе. И в этом списке, помимо того, что я уже сказал, большой головы с маленькими челюстями, строения гениталий, строения ушей, поведения человеческого, на почетном месте было отсутствие волосяного покрова. Посмотрите на детенышей шимпанзе и человека, как они похожи, в том числе потому, что шимпанзята, гориллята рождаются вот такие голенькие. И Больк рассуждал, что человек, он, по сути, вот такой детеныш. Да, мы дети. И потом другие исследователи позднее, в том числе уважаемый Стивен Гулд, автор концепции прерывистого равновесия, и Конрад Лоренс, основатель этологии, с удовольствием смотрели на эту концепцию, ну, например, говоря о том, что все наше поведение, вот такой человеческий пытливый разум, способность учиться, развиваться, это все благодаря тому, что мы по сути дети до конца своей жизни.
В этом плане интересен, кстати говоря, популярный объект исследований, голый землекоп, который высокосоциальный, долгожитель среди грызунов, то есть живет в 10 раз дольше, чем человеческое, и голый, такой голый неотеничный грызун, а человек это голый неотеничный примат. В 2009 году даже было такое исследование проведено с участием, кстати, российских генетиков, которое называется, обратите внимание, «Транскрипциональная неотения человеческого неокортекса». Там было показано, что некоторые гены в коре головного мозга человека, если сравнивать с шимпанзе или с макакой, они действительно работают замедленно, кто-то покрутил ручку скорости, то есть, мы действительно с этой точки зрения тормозные какие-то в нашем онтогенезе. Но обращаю ваше внимание, речь идет в данном случае о коре головного мозга, то есть, в том, что касается волос человека, его неотению пока что на таком уровне не доказали, и сами-то посмотрите, на теле-то у нас волосы допустим какие-то недоразвитые, а на голове у нас наоборот волосы более густые, о чем я говорил, и более длинные, чем у многих приматов. Борода еще растет, какая уж тут неотения. Все чуть-чуть сложнее.
И предлагались различные гипотезы, которые я перескажу сейчас очень кратко.
Падальническая гипотеза, где проводилась аналогия между голой шеей грифа и голыми руками человека, как и грифы, наши предки копались в падали, хорошо бы, чтобы вот это все на шерсть не налипало. Ну, вокруг рта, правда, у нас больше всего волос, простите. Ну, это мы опустим.
Различные варианты полового или материнского отбора. Условно говоря, мама больше заботилась о детеныше, которого ей было приятно прижимать к себе, он такой гладенький.
Дефицит йода. Наши предки эволюционировали высоко в горах, там не хватало йода, а йод нужен для волос, поэтому волосы исчезли.
Необычайно популярная акватическая гипотеза или «гипотеза водной обезьяны”. Наши предки эволюционировали околоводной среде, в прибрежных мелководных водоемах, там шерсть не нужна, потому что зачем она в воде? В воде они стали ходить прямо, и красота. Ну, и да, и всякое такое. И почему-то никто не предложил подземной гипотезы, хотя она просто напрашивается.
Я же сказал, что вот неотеничный грызун, а почему он голый? Потому что под землей тепло, постоянная температура, высокая влажность, и искусственная вот эта теплоизоляция совершенно не нужна. Можно предположить, что наши предки тоже жили под землей, но это я шучу, потому что мы переходим, может быть, к самой разработанной гипотезе, которая связывает исчезновение шерсти у предков человека с терморегуляцией, прежде всего с борьбой с перегревом.
У млекопитающих, живущих в жарком, открытом ландшафте, в саванне, одна из важных проблем – это чтобы не перегрелась центральная нервная система. С этим борются по-разному, и многие просто днем спят, выходят в сумерках. Кто-то идет другим путем. Вот Питер Уиллер в 80-е годы XX века, он, во-первых, решил обосновать идею о том, что и происхождение наше – это тоже нечто, дающее нам выгоды с точки зрения терморегуляции. Тогда еще было компьютерное моделирование не всем доступно, поэтому он брал пластмассовую обезьянку, ставил ее на четыре ножки, на две, и фотографировал под разными углами, считал площадь. И выяснил, что, когда солнце в зените, то двуногий примат подставляет солнышку лишь 40% площади от четвероногого. У четвероногого греется вся спина, у двуногого – только макушка и плечи, и это классно, еще мы вытягиваемся вверх, подальше от земли, тут попрохладнее, ветерочек, и еще, если у нас шапка волос на голове, если еще волосы длинные, они закрывают плечи, это вообще замечательно.
И Уиллер в качестве аналогии приводил бородавочника, который, конечно, не такой голый, как мы, но у него редкая шерсть, а вдоль хребта у него грива, и она, может быть, тоже служит для того, чтобы солнышко его не пекло. Но, кроме этого, хорошо бы какие-то активные выработать механизмы охлаждения с помощью испарения жидкости. Как это делают разные животные? Ну, например, вот так.
А кенгуру, как вот мы видим в этом ролике, вылизывают себя, покрывая слюной свои покровы, и вот если на это посмотреть в инфракрасном диапазоне, то видно, что у кенгуру те части, которые покрыты слюной, они более холодные. Но эта слюна быстро испаряется. Представьте, каково бы нам жилось, если бы мы себя постоянно должны были вылизывать. Хорошо бы, чтобы жидкость выделялась из кожи сама.
И вдруг… Ну, конечно, не вдруг, это, в общем, было известно давно, оказалось, что человек-то, по-хорошему, это не голая обезьяна, это потеющая обезьяна. Потовые железы есть у большинства млекопитающих, но часто их используют, например, для запаховой коммуникации. И, кстати, наши предки, судя по всему, тоже этим занимались, но у человека именно охлаждение с помощью пота, которое есть и у других приматов, достигло невероятной вышины. Недавнее исследование, то же самое, которое я упомянул, когда говорил, что у нас столько же волосяных луковиц, сколько и у шимпанзе, показало, что от потовых, апокриновых потовых желез, выделяющих жидкий пот, у человека в 10 раз больше, чем у шимпанзе. А у шимпанзе их, кстати, столько же, сколько у макаки. То есть от макаки до шимпанзе никакого прогресса не видно, а от шимпанзе до человека – невероятный прогресс. То есть, человек может выделять до нескольких литров пота в час.
Ну, поэтому мы, конечно, сильно зависим от воды, но зато Уиллер захотел показать, что это дает нам возможность жить в жаркой саванне днем, когда хищники спят. И он построил такую прям физико-математическую модель, где описал примата, прямоходящего с шерстью, и примата, прямоходящего голого, и посчитал, какая на того и другого приходится тепловая нагрузка, и как от нее избавляются. Его нагреет солнце, организм вырабатывает внутреннее тепло, так вот он показал, что при некоторых условиях (это важная оговорка), при некоторых условиях голый, потеющий примат более эффективно отдает тепло в окружающую среду, и, благодаря этому, может спокойно себя чувствовать при более высокой температуре.
В дальнейшем эта модель была последователями Уиллера модифицирована, в частности было показано, что особенно это круто, когда мы движемся, мы вырабатываем еще больше тепла, еще важнее становится вот это охлаждение. И, конечно, мало вырабатывать жидкость. Да, вот эти цифры я хотел показать. Мы, конечно, превосходим большинство обезьян, интересно, что к нам по этим параметрам, вот по потоотделению приближаются мартышки-гусары, на этой картинке бедная мартышка-гусар, обвешанная датчиками, бежит по беговой дорожке, при этом ее нагревают до температуры 55 градусов, и показали, что она, бедняга, видимо, пока не сдохла, потела почти так же, как человек, но мало потеть, надо, чтобы еще эта жидкость эффективно испарялась, и волосы, по гипотезе Уиллера мешают испарению, то есть, пот пропитывает волосы, испаряется с волос, охлаждает окружающий воздух, а не наше тело.
Вот, хорошо бы, чтобы шерсть не мешала, и вот она исчезла. Кстати говоря, некоторые исследования генетиков показали, что те же гены, которые регулируют количество волос, они же регулируют и количество потовых желез, так что, возможно, это был такой взаимосвязанный процесс, когда у наших предков одновременно редела шерсть, и увеличивалось количество потовых желез. Важный момент. Мы, конечно, не знаем, как и когда это произошло, потому что разные последователи Уиллера приходили к разным выводам, касательно того, должны ли были наши предки лишиться шерсти в лесу, или уже в саванне? Когда они уже стали на две ноги, или еще когда они были четвероногими? Мы этого не знаем, но вот интересно, что эта концепция может быть на голову выше, как мне кажется, предыдущих названных гипотез, потому что здесь от некоего умозрительного рассуждения автор переходит к математическому моделированию. То есть он не просто говорит, что, может быть, когда-то там вши нам мешали жить. Он построил физическую модель, посчитал и показал в цифрах. Это уже одно поднимает эту гипотезу на голову выше остальных. И, кроме того, эта идея об исчезновении волос и более эффективном охлаждении с помощью пота, встроилась в концепцию о том, что наши предки эволюционировали не чтобы просто прямо ходить, а чтобы выносливо бегать.
Только что предыдущий докладчик об этом говорил. Человек, как я уже сказал, совсем не быстрый бегун. Большинство обезьян нас догонят и ноги-то оторвут. Но на близкой дистанции. На длинной дистанции человек бегает круче большинства приматов и многих других млекопитающих. Мы при некоторой тренировке способны пробежать десятки километров, бежать без перерыва несколько часов. И вот это, вероятно, было неким таким бонусом от приобретения прямохождения и ряда других адаптаций. Более длинные ноги, особенности мышц, особенности нашего дыхания. И то, что мы умеем хорошо охлаждаться, делает человека хищником, от которого не убежать. Добыча убегает, даже, может быть, теряется из виду, опытный охотник по следам ее выслеживает, как это до самого недавнего времени делали, например, бушмены в Южной Африке. И есть даже фильм с Дэвидом Аттенборо, где это показано. Он бежит не спеша, трусцой. Как только бедная антилопа ложится отдохнуть, он ее снова поднимает, она бежит, он ее снова догоняет и так до тех пор, пока она уже не может встать. И даже шкуру не надо портить, он ее просто палкой по голове доводит до нужного состояния.
И буквально в 2024 году вышло большое исследование, авторы которого анализировали огромный массив этнографической информации и показали, что буквально сотни традиционных сообществ охотников-собирателей еще совсем недавно практиковали разные варианты такой охоты, которая потом была вытеснена другими видами охоты. Когда пересели на лошадей, когда появилось огнестрельное оружие, история потеряла свою актуальность. Но до этого многие народы именно так охотились, причем не только в жару, а некоторые, наоборот, в условиях Крайнего Севера гоняли лосей по глубокому снегу. Охотник-то на лыжах, а лось проваливался. В общем, разные способы, разные ноу-хау были у каждого из этих племен.
И, в целом, это показывает, что действительно охота выносливостью сделала в свое
время человека таким супер-хищником, и в этом вероятно помогла и наша эффективная система охлаждения, давшаяся нам путем потери шерсти.
Я уже сказал, что, конечно, говорить, что мы лишились волос, было бы неправильно, потому что на каких-то частях тела, наоборот, волос стало больше. Поговорим про бороду. Конечно, эта тема тоже привлекала исследователей, были предложены гипотезы, ну и опять, давайте не будем вообще что-то новое придумывать.
Теплорегуляция. Борода же греет, согревает в холода. А почему только у мужчин? Потому что мужчина – это охотник. Женщина сидела дома в пещере, охотник, значит, мужчина, отправлялся за мамонтом, и тут вот у него такой как бы шарфик на лице, и греет, и от пыли, от какого-то сора, от сажи защищает.
Проблема здесь все та же. Мы не знаем, когда у наших предков появилась борода. Есть, конечно, какие-то изображения, ну такие отрисовки этих изображений, где вроде бы мужчина с бородой. Вот это одно из древнейших изображений бородача, ему 15 тысяч лет, но это ни о чем. Но, тем не менее, да, терморегуляция.
Допустим, борода это часть такого шлема, который защищает голову самца от ударов. Так же как у льва, посмотрите. У львов тоже у самцов есть грива, а известно, что львы драчуны, самцы там друг дружку убивают только так, а еще убивают всех котят убитого самца. И даже Дарвин обращал внимание на то, что, когда на льва напал тигр в зоопарке, лев гривой защищался от ужасных когтей. И, вроде, статистика на львах показывает, что когда они дерутся, у них меньше травм вот в этой области прикрытой гривой. То же самое у человека. Люди-драчуны, борода это, в общем, такой амортизатор.
И в 2020 году было исследование, в 2021 оно получило своего Шнобеля, где исследовалась защитная функция бороды путем бросания груза на некоторые эмуляторы бороды из овечьей шерсти. И было показано, что, действительно, да, определенная защита имеет место. Так что, может быть, недаром в боксерских ассоциациях бойцам рекомендуется бороду сбривать.
Есть совсем другой взгляд. Наоборот, борода мешает, потому что конкурент может за нее ухватиться и, значит, навешать бородачу. И что в этом такого? Ну, а в этом вы сами понимаете что, если знаете теорию Гандикапа о Май Захаве. То есть борода человеческая, это, по сути, павлиний хвост. Это признак, который уменьшает нашу приспособленность. Но если мужчина отрастил себе такое украшение, он не боится конкурентов. Он смело бросает им вызов, как вот эти папуасы в естественной среде обитания со своими примитивными орудиями труда. То есть он как бы показывает самке, что он хорошие гены несет. Это, значит, правильный выбор.
Другой вариант, более прямолинейный: борода – это символ угрозы, устрашения. Как, в общем-то, у многих приматов. И здесь уже другой этолог, Роберт Гатри, описывает человека в том же плане, как он рассматривает вообще других обезьян, и человек вообще ничем не выделяется. У кого-то хохолки, у кого-то бакенбарды, у человеческих самцов – борода. А почему борода? Потому что она увеличивает размеры челюстей. Челюсти большие, зубы большие – это страшно. У людей челюсти маленькие, но можно вырастить бородищу и визуально сделать лицо больше. Но не только борода, естественно. Огромный лоб, огромный нос, как у этого Карла Маркса, вот там на картинке. Это все атрибуты устрашения конкурентов. Может быть не устрашение, а, по крайней мере, демонстрация своего статуса. То есть, я зрелый, мудрый, статусный.
Вот известный эксперимент, проводившийся еще в 60-е годы, когда студентам показывали два варианта одной и той же фотографии. Отличаются они только тем, что у молодого человека борода. И вот здесь что мы видим? Папаша поучает покорного сынка. А здесь что мы видим? Два ученых беседуют о науке. То есть здесь уже нет иерархии, это разговор равных. Посмотрите сами вообще, обратите внимание, кто здесь профессор?
(АПЛОДИСМЕНТЫ)
Правда, нужно сделать важную оговорку. Трудно сказать, какой здесь вклад биологический, а какой вклад традиции, истории, культуры. И как наш исторический бэкграунд влияет на наше восприятие тех или иных украшений на нашем лице.
Естественно, психологи различные не удержались от тестирования бородачей или там небритых или бритых мужчин. Обычно фотографии эти показывали представительницам женского пола и просили как-то охарактеризовать то, что они видят. Эти тесты показали, что борода вовсе не добавляет нам сексуальности ни разу. Уважаемые обладатели бород, простите, женщины оценивали бородачей в среднем как менее привлекательных, но как более страшных. В том плане, что человек с бородой более сильный, более зрелый, более статусный, матерый. И самое важное, что также оценивали бородатых мужчин другие мужчины. С этой точки зрения получается, что борода – это, скорее, не способ привлечь партнершу, а это способ отпугнуть конкурента. И в этом плане половой отбор здесь работал по такой схеме.
Да, кстати говоря, когда женщинам показывали разные варианты бритого или небритого молодого человека, внезапно в одном исследовании женщины стали выбирать, как наиболее привлекательного, человека с легкой небритостью. И даже этому придумано было обоснование. То есть, с одной стороны, большая борода – это значит тестостерон, это такая маскулинность. Но, с другой стороны, маскулинность – это и агрессия, это и нестабильность. А если мы видим щетину, то это значит, что у мужчины есть потенциал, но он его контролирует. Лучший выбор. Подумайте об этом.
Я хочу сказать, что, может быть, в отличие от различных концепций, связанных с существованием волос, когда мы рассматриваем вот эту историю с эволюционной ролью бороды, здесь наука находится на стадии игры в гипотезы. Предложены различные оригинальные и не очень оригинальные объяснения, ни одно из них не перевешивает другие. Возможно, это потому, что у нас пока не хватает фактов. Палеонтология нам тут мало что говорит, практически ничего. Может быть, в ближайшем будущем свое слово скажет генетика, палеогенетика, и когда мы что-то узнаем на этот счет более определенное, возможно выяснится, что история с бородой не такая, как мы думали.
И я сейчас в роли модератора перехожу к ответам на вопросы. У меня даже есть запас в 2 минуты.
Вопрос, присланный мне зрителями. Спрашивает Александр Вовк, который пишет: «Предполагаю, что волосяной покров на голове и лице имеет эволюционное обоснование, как нечто, что помогало выживать и создавать потомство. А что насчет лобковых волос? В чем их предназначение? Там довольно плотное расположение волос, сильно отличающееся от остальных мест, кроме головы. Единственный вариант с половым отбором кажется сомнительным, поскольку, когда дело доходит до визуального контакта с местом расположения волос, то вопрос с выбором партнера уже решен».
Тут можно ответить так, что вопрос решен, когда мы в одежде, но люди-то не всегда были в одежде. И как раз одна из идей заключается в том, что когда люди полностью обнажены, то вот этот треугольник волос виден издалека. Причем, замечу, только у прямоходящих. Пока мы четвероногие, что там, где там что, не видно. А вот когда мы ходим прямо, то в глаза бросается треугольник лобковых волос. И, кстати говоря, даже у уважаемого Гатри, у него и подмышечные волосы – это тоже угроза. Их тоже видно, если поднять руки. Но касательно функции лобковых волос, помимо сигнального значения визуального, обсуждалась еще гипотеза смягчения трения при беге, что, в общем-то, наверное, более убедительно, когда мы говорим про подмышечные волосы, но менее убедительно про лобковые. И вторая гипотеза – это аккумуляция запаха. Дело в том, что как раз в этих областях: и в подмышках, и в области гениталий находится большое количество апокриновых потовых желез, которые выделяют густой ароматный пот. И сейчас, конечно, этот запах скорее нас отпугивает, но, видимо, так было не всегда, и предполагается, что эти волосы способствовали аккумуляции этого запаха, может быть, чтобы привлекать партнера, или, по крайней мере, сигнализировать о том, что я здесь.
Вот так. Давайте перейдем к вопросам, пожалуйста. Давайте дадим микрофон мужчине, да, вам. Представляйтесь, пожалуйста.
Зритель: Добрый день. Алексей, Санкт-Петербург. Александр, спасибо за хорошую лекцию. Вопрос такой. В сходных условиях адаптации, по идее, должны быть сходными. То есть защита от солнца в саванне, если прямоходящий лишился волосяного покрова на теле, оставил на голове, то почему только, грубо говоря, у бородавочника осталось грива вдоль позвоночника и практически голое тело. А те же павианы, которые к нам гораздо ближе, чем бородавочник? Тоже грива. Весьма волосатые. Павианы, строго говоря, тоже гривастенькие. То есть, если уж с точки зрения гривы рассматривать, то павиан в этом плане напоминает человека. Вот.
Александр Соколов: А вопрос, на который, конечно, ответа нет. Питер Уиллер отвечал так. Дело в том, что павианы меньше по размеру, и им было достаточно прятаться в густой траве. Проблема тут в том, что ископаемые приматы, ископаемые павианы, были вообще будь здоров, какие. Единственное, что я могу сказать, как всегда на все вопросы можно ответить, так пошла эволюция, у каждого свой путь. Они пошли таким путем, мы пошли другим. Известно, что современные павианы в жару просто прячутся в тени. И, может быть, этого им достаточно. А наши предки выбрали путь шастать по саванне в поисках пищи, и уже прятаться не получалось. И поэтому вот так. Сами понимаете, что это, конечно, объяснение уязвимое для критики. Лучшего у меня нет.
Так. Вопросы из чата. У каких обезьян тоже начинает расти борода в пубертате по типу, как у человека и гражданина?
Насколько я знаю, борода, например, растет у самцов-орангутанов. Причем она такая прям у них окладистая, рыжая, красивая. Интересно, что такие украшения из волос у ряда обезьян встречаются и у самцов, и у самок. Вот императорский тамарин, который известен благодаря таким большим закрученным усам. Фрематологи в зале меня поправят. Где-то у нас Тамара Георгиевна. Ладно. Значит, там и у самцов, и у самок такие усища вырастают. Из тех, кого я знаю, это орангутан. У шимпанзе нет таких бородок. Возникает вопрос, возникло ли это свойство в линии человеческой, или может, у шимпанзе или горилл исчезло, а у орангутанов осталось? Неизвестно.
Так. Пожалуйста. Пожалуйста. Давайте дадим во второй ряд микрофон. Сейчас микрофончик вам принесут.
Зритель: Большое спасибо, Александр, за интересную лекцию. Я хотела вас уточнить
на ваш взгляд, согласно теории потерянных волос по выносливости. Условно, в одних условиях развивались самцы и самки. Почему самцы по итогу все-таки более волосатые, чем самки, хотя самцы затрачивали больше выносливости в итоге?
Александр Соколов: Исходя из того, какую гипотезу мы возьмем, мы можем получить замечательный ответ на ваш вопрос. Если мы возьмем паразитарную гипотезу, как я уже сказал, женщины-то сидели в жилище и подвергались большему давлению со стороны паразитов. Поэтому лишились волос в большей степени. Если мы рассматриваем гипотезу, какие там у меня были еще, фетализации, женщины просто более фетализировались. Почему? Потому что мужчины предпочитают более юных. И эти признаки более детские, они более свойственны представителям женского пола, а мужчин, наоборот, выбирают более зрелых. Каждой гипотезе можно предложить свое объяснение.
Разные исследования, в том числе этнографические, показывают, что всегда и везде
мужчины предпочитали более гладких женщин. И традиция эпиляции, удаления волос на теле, была еще в Древнем Египте. А вот у мужчин бывало по-разному. Например, весь XX век была мода на более волосатое тело. Сейчас мужчины тоже эпилируются. Поэтому, какой тут вклад культуры и как это вылезает на эволюцию на больших масштабах, трудно сказать.
Так, вопрос. Но ведь мы же не знаем никаких видов голых обезьян. Сколь бы условным не считать сей термин «голые», но по типу, как у человека их нет. Или есть?
Нет. Человек в этом плане уникален. Но, с другой стороны, у каждой обезьяны тоже можно что-то уникальное найти. Вот у императорских тамаринов у самок растут усы, например. А у людей, как правило, нет. Это уникальность тамаринов.
Так, давайте дадим микрофон в последние ряды, пожалуйста. Да, вот там мужчина поднимает руку. Представляйтесь, пожалуйста.
Зритель: Спасибо. Пелехов Максим. Почему так отличаются волосы на голове, волосы бороды и на теле? Почему так выражены только борода и волосы на голове?
Александр Соколов: Хороший вопрос. Это загадка, на которую окончательного ответа нет. Но факт, что, как я уже говорил, бывают разные типы волос. И вот на голове у нас, в основном, растут терминальные, длинные волосы. На теле растут в большей степени пушковые, коротенькие. Регуляция того, как это происходит осуществляется гормонально. Парадокс в том, что те же самые мужские половые гормоны приводят к перерождению волос с пушковых на терминальные у нас в подмышках. Те же самые гормоны приводят к тому, что на коже головы, наоборот, волосы превращаются в тоненькие, маленькие, незаметные и исчезают совсем. Наверное, коллеги-генетики в ближайшем будущем как-то ответят на этот вопрос. Тема волнующая, кстати говоря, и с очень практической точки зрения, потому что трихология и борьба с алопецией, это достаточно развитое направление медицины. И, кстати говоря, ряд результатов в этой области получены на обезьянах, потому что у обезьян, у многих, существует такая же алопеция, как у людей. У шимпанзе облысение происходит и у медвежьих макак. Например, пересадка волос сначала испытывалась на медвежьих макаках, а потом уже на людях.
А форма ушей как конструируется, хоть какие-то зацепки на черепе есть для этого, спрашивает Анна Стрельник. Запросто может оказаться, что все неандертальцы были поголовно лопоухими.
Тут, наверное, более корректно ответили бы коллеги реконструкторы, но, насколько мне известно, ушная раковина – это хуже всего поддающийся восстановлению элемент нашей головы. Но существует методика, которая дает возможность восстановить размер ушей и их ориентацию по положению и размеру слухового отверстия в черепе. Но, конечно, очень приблизительно и обычно реконструкция к значительной степени дофантазирует.
Давайте дадим микрофон девушке в зеленом.
Зритель: Добрый день, Александр, спасибо за лекцию. Меня зовут Лидия. Александр, скажите, пожалуйста, на значении волос на фалангах пальцев, на ручках, на ножках.
Александр Соколов: Это была часть моей лекции, которая не влезла, и я ее выкинул. У меня в книжке есть на эту тему большая глава. Тоже есть гипотезы. Но вот интересно, если вы говорите именно про руки, то было показано, что у нас наиболее чувствительная часть нашей кожи – это ладошки. Тут больше всего нервных окончаний, все мы ощупываем ладонями. Но было показано в различных тестах, что вот тыльная сторона рук, именно покрытых волосками, оказывается более чуткой, например, к дуновению воздуха. Когда экспериментатор сажал испытуемого, и с помощью специальных устройств устраивал вот такие легкие дуновения воздуха у его рук, те, у кого руки покрыты волосками, реагировали быстрее и допускали меньше ошибок. А когда волосы сбривали, их чувствительность падала. С этой точки зрения, вот эти волоски, возможно, тоже некая часть сигнальной системы.
Дима Соболев уже убежал. По одной из гипотез волосы изначально были для сигнализации, а уже потом для согрева, для теплорегуляции. От кого защищали волоски? От паразитов. Я только что рассказывал про то, что волосы удалили, чтобы избавиться от паразитов. Согласно этой гипотезе, волоски нам нужны, чтобы чувствовать, как по нам кто-то ползет. И такой эксперимент тоже проводили, когда брали группу испытуемых студентов, одним руки брили, другим не брили, а потом на руку сажали клопа. И испытуемый, не глядя, должен был нажимать кнопку, когда он почувствовал, что кто-то ползет. Те, у кого руки были волосатые, нажимали кнопку быстрее. А клоп дольше возился, потому что волоски ему мешали найти место, куда присосаться. Вот такой парадокс. Волосы исчезли, чтобы избавиться от паразитов, и остались, чтобы бороться с паразитами. Но это одна из гипотез.
Так. Объясните алопецию хомо сапиенс.
И это тоже было отдельным блоком в моей лекции, который я выкинул. Существует ряд гипотез, почему происходит алопеция. Начиная с того, что это просто продолжение эволюции. У человека же волосы исчезли на всем теле, осталась только голова. А те, у кого голова лысая, это такие наиболее эволюционно прогрессивные друзья. Но почему-то с бородой этого не происходит, все наоборот. С другой точки зрения то же самое, что и с бородой. За волосы можно хвататься. Почему мужчины в основном подвержены алопеции? Потому что мужчины дерутся. И описаны даже случаи у индейцев. У них поединки происходили такие, ритуальные. Кто кого там вытащит из, условно говоря, вигвама. И когда кто-то там из индейцев хотел победить, он просто сбривал себе волосы, и конкуренту не за что было ухватиться. Поэтому алопеция – это преимущество в поединках.
Или нет. Или это демонстрация угрозы, потому что когда мужчина сердится, то у него лысина наливается кровью, и это страшно вообще. Или наоборот, это демонстрация спокойствия, мудрости. Ведь посмотрите, монахи, какие-нибудь, мудрый сократовский лоб, он же тоже с алопецией явно. Когда у мужчины лысая голова, это значит, что это зрелый мудрец. Его не надо бить, а нужно к нему подойти за советом. А он тем самым передает свои гены потомству. Есть генетические исследования, которые показали, что варианты генов, связанные с повышенным риском алопеции, в некоторых случаях как-то влияют на развитие зубов и, кстати говоря, кожных покровов, придатков, потовых желез. Некоторые из этих вариантов специфически распространены только в Европе, а другие только в Азии. А европейцы более подвержены алопеции, чем любые другие расы. Расы, я сказал, да. Такое слово. Нельзя его говорить, но я сказал. Короче говоря, возможно, алопеция – это просто побочный эффект, который достался нам в придачу к какому-то другому признаку, по которому шел отбор.
Опять же, исследования показали, что варианты генов, связанные с повышенным риском алопеции подвергались отбору, был естественный отбор положительный на этот признак. Но больше я вам ничего не скажу.
Так, у нас еще время есть? 7 минут. Так, давайте дадим микрофон куда-нибудь вон туда.
Зритель: Спасибо. И за лекцию. Иван, Питер. Скажите, пропадут ли у человека волосы вообще? Есть какие-то гипотезы на этот счет? Или мы вернемся?
Александр Соколов: Тут можно все что угодно говорить, поэтому, насколько я знаю, серьезные специалисты таких прогнозов не делают или отшучиваются. Мы же не можем посмотреть, какие волосы на голове были у австралопитеков. Но если сравнивать человека с ближайшими родственниками, с шимпанзе и гориллами, у человека на голове волосы более густые и более длинные. Человек не уникален, потому что у орангутанов тоже густые, длинные волосы, например, на руках, на плечах тоже, в том числе. Но, судя по всему, отбор как раз шел на вот эту большую, красивую шевелюру. И, учитывая, что это признак, который, действительно, придает дополнительной сексуальности, не похоже, на то, что мы в ближайшем будущем полысеем. Хотя, когда изображают человека будущего, его изображают с огромной головой, с беззубым ртом, с тремя пальцами на руках и без волос. Но это было нарисовано палеонтологом Быстровым в свое время в шутку, а просто потом шутку никто не понял. Так, а почему тогда другие не сбрасывают паразитарный груз? В точку! Я тоже просто про это не рассказал. Я только что говорил о том, что волосы могут не только способствовать, не только препятствовать ловле паразитов. Статистика показывает, что у некоторых животных паразиты выбирают менее обволошенные места. Какой-нибудь комарик, когда прилетает, понятно, что ему проще присосаться к голой коже. Если бы у нас была густая шерсть, конечно, комары бы нам меньше причиняли страданий. Поэтому эта гипотеза про паразитов, она умозрительная, и у нее множество слабых мест. Я в свое время сам попытался проверить, с цифрами. Мне пришло в голову взять базу данных по паразитам млекопитающих, выбрать там животных с более или менее густым или редким мехом, и посмотреть, что у них там с количеством паразитов. Но я быстро понял, что база данных для этого непригодна, потому что она очень неполна. Там буквально сотни различных паразитов, но в основном они живут в кишках. А если посмотреть какого-нибудь орангутана, выясняется, что у него кожных паразитов нет вообще, просто их нет в этой базе данных. Но наверняка они есть, просто покопаться в экскрементах орангутана проще, чем ловить дикого обезьяна и копаться у него в шерсти. Мне кажется, что такая методика имеет место, имеет некое здравое зерно, но для этого должна быть статистика полная, а ее нет и не предвидится.
Так, давайте вот девочке дадим микрофон.
Зритель: Почему у мужчин волосы на голове короче, чем у женщин?
Александр Соколов: Ответ простой, потому что они их стригут. Потому что такая традиция. А у тех народов, у которых нет такой традиции, у мужчин волосы точно такой же длины, как у женщин. Растут точно также с такой же скоростью и такой же длины. Так что это просто традиция. Но если вы посмотрите какие-нибудь портреты XVIII века, там мужчины ходили в длинных напудренных париках, но под ними тоже была короткая стрижечка. У некоторых народов сейчас женщины тоже бреют голову или коротко стригутся и парик надевают поверх. Да, да. Тут какие-то культурологи должны говорить, не знаю, потому что мужчина – воин. В армии просто заставляет их стричься, потому что, опять же, те же самые вши. Нет волос, нет вшей. Ну это я сейчас сходу сказал, поэтому, ну, наверное, какие-то историки скажут более компетентно.
Так, у нас осталось две минуты. Наверное, мне осталось время только выбрать, кому достанется книга «От саванны до дивана. Эволюционная история кошек». Эх, какая классная книжечка. И из тех вопросов, которые звучали, я бы, наверное, отдал приз за вопрос про волосы на фалангах пальцев. Вот, по-моему, там девушка задавала. Классный вопрос. Книжка издательства «Альпина Нон-Фикшн» уходит автору вопроса.
===================================================================